О ПРОИСХОЖДЕНИИ ОБРАЗА И ПОНЯТИЯ "FREIGEIST" У Ф.НИЦШЕ.

 

Ликерова И.И.  

УГМА.

 

Сегодня очевидно, что подчёркнутая враждебность Ницше к традиционным ценностям и идеалам европейской культуры не отменяет того, что он сам входит в число её законных и полноправных наследников. Его  обличительную риторику надо понимать как речи не врага, но ревнителя и защитника глубинной традиции от искажений и извращений. Позиция независимого критика и беспощадного судьи не мешает ему ощущать своё культурное родство с Европой. Об этом недвусмысленно свидетельствуют стиль и язык его сочинений.

Творчество Ф.Ницше, в равной степени принадлежащее философии и изящной словесности, характеризуется свойственными литературе типологическими чертами. Одна из таких черт  -  наличие фигуры философского "лирического  героя», Freigeist, выступающего в разных качествах. То - как адресата его книг("Человеческое, слишком человеческое" имеет подзаголовок "Книга для свободных умов"). То -  как второго "я" автора, субъекта, от лица которого ведется повествование (Заратустра). То - как гипотетического персонажа, помещенного в перспективу предвозвещаемого идеала человека и философа.

Этот философский «лирический герой» вырос несомненно в доме европейской культуры. Но в какой конкретно стране?

Если исходить из терминологии, можно адресоваться к культурному наследию Италии. Выражение   «Freigeist» представляет собой точную кальку «la mente andace» - синтагмы, неоднократно встречающейся в сочинениях авторов эпохи Возрождения, хорошо известных Ницше. Достаточно вспомнить, каким авторитетом был в его глазах Никколо Макиавелли.

Но, на наш взгляд, этого недостаточно. Если не ограничиваться терминологией, а брать культурную рецепцию во всей её полноте, тогда для понимания генеза этого «героя» надо обратиться к истории германской культуры и прежде всего к наследию И.В.Гёте.

Только одна реальная личность из списка чтимых Ницше авторитетов была удостоена называться "ставшим свободным духом" - Иоганн Вольфганг Гете. Присвоение Фридрихом Ницше этого высокого титула именно Гете неслучайно, "великий немец" и "истинный европеец" всегда был отмечен его особым вниманием. Инспирированность Ницше гетевским духом выявляется на всех уровнях его творчества - от глубинно-философского до чисто текстологического.

В отношении первого правомерно сказать, что, например, почти вся моральная философия Ницше может быть представлена как экспликация и обоснование знаменитой максимы Гете: "Человеку не следует мнить себя чем-то большим, чем он есть, и ценить себя меньше, чем он того заслуживает".

На текстологическом уровне наблюдается обильное цитирование, а также использование гетевских текстов качестве эпиграфов, введение речи мастера в авторский дискурс как смыслового камертона и тематического ядра. Разбросанные в текстах Ницше гетевские слова и фразы часто уже никак не выделены, они абсорбированы новым текстом. Язык Гете таким способом становится частью языка Ницше. Так и понятие "Freigeist" транслировалось в терминологию Ницше из гетевского языка.

Выражение "freie Geist" фиксируется в "Беседах с Гете" Эккермана.

Запись от 18 апреля 1827 г.  начинается с того, что Гете и Эккерман  обсуждают гравюру Рубенса. Мэтр обращается к своему секретарю с просьбой подробно описать, что он видит на картине. Тот исполняет его просьбу.

Далее следует такой диалог. "Хорошо",- сказал Гете,- "это почти все. Однако нет еще  самого главного. Все эти вещи, которые мы видим изображенным: стадо овец, телега с сеном, лошади, возвращающиеся домой жнецы, с какой стороны они освещены?"

"Свет падает",- сказал я ( Эккерман – Л.И.),- "с обращенной к нам стороны и отбрасывает тени внутрь картины. Особенно хорошо освещены идущие домой крестьяне на переднем плане, что производит удачный эффект.»

 "Как же Рубенс достиг такого такого прекрасного воздействия?"

"Тем",-отвечал я, - "что он помещает эти светлые фигуры на темном фоне".

"Но этот темный фон", - возразил Гете,-"откуда он берется?"

"Это густые тени",- сказал я, -"которые отбрасывают на фигуры группа деревьев. Но как",- продолжал я потрясенно,- "фигуры отбрасывают тень внутрь картины, а группа деревьев, наоборот, отбрасывает тень на зрителя! Да ведь здесь свет падает с двух противоположных сторон, что противоречит природе!"

"Это как раз и есть тот самый момент",- ответил Гете с улыбкой.- "Это то, благодаря чему Рубенс оказывается велик и обнаруживает, что он со свободным духом (mit freiem Geiste) стоит над природой и обращается с ней в соответствии со своими более высокими целями. (…)

 Художник относится к природе двойственно: он есть ее господин и вместе с тем ее раб. Он раб, поскольку он вынужден действовать, применяя земные средства, чтобы быть понятым; но ее господин, поскольку он подчиняет эти земные средства своим более высоким намерениям и ставит их себе на службу.

Художник желает говорить с миром через Целое; этого Целого он, однако, не находит в природе, но оно есть плод его собственного духа, если хотите, веяние оплодотворяющего божественного дыхания.

Если мы рассматриваем этот ландшафт Рубенса поверхностно, то нам все представляется таким естественным, что он кажется прямо-таки списанным с натуры. Однако это не так. Такая прекрасная картина никогда не была увидена в природе, равно как и ландшафты Пуссена или Клода Лоррена, которые нам также кажутся очень натуральными и которые мы так же напрасно ищем в действительности."

"Можно ли и в литературе",- сказал я,- "найти подобные смелые примеры художественной фикции, аналогичные этому двойному освещению у Рубенса?"

"Тут нам не нужно далеко ходить",- ответил Гете после некоторого раздумья. -"Я мог бы приводить их Вам из Шекспира дюжинами. (…) ..мы не должны подходить к мазкам кисти художника или словам поэта так уж педантично и мелочно; скорее, мы должны, насколько это возможно, взирать и наслаждаться произведением искусства, которое было сотворено смелым и свободным духом (freiem Geist), вдохновляясь тем же духом. (…)…поэт заставляет своих персонажей говорить то, что именно в данной ситуации уместно, действенно и хорошо, без того чтобы много и опасливо заботиться и вычислять, не оказались ли бы эти слова в кажущемся противоречии с какими либо другими.»

Далее, запись от 21 марта 1831 г.:

«После этого мы вели речь о различиях между немецким понятием "дух" (Geist) и французским esprit. "Французское esprit",- сказал Гете,- "очень близко к тому, что мы, немцы, называем остроумием. Наш же дух (Geist) французы должны были бы выражать, вероятно, через слова esprit  и me; в нем содержится также понятие продуктивности, которого лишено французское esprit."

"Вольтер", сказал я, "обладает, однако, согласно немецкому понятию как раз тем, что мы называем духом (Geist). И так как в этом случае французского слова esprit недостаточно, как тогда называют это французы?"

"В этом  высоком случае",- сказал Гёте,- "они используют слово "ge¢nie"."

"Я теперь читаю том Дидро",- сказал я,- "и изумлен выдающимся талантом этого мужа. Какие познания, какая сила речи ! Раскрывается большой подвижный мир, где один побуждает других творить, и дух и характер постоянно упражняются, так что они с необходимостью становятся искусными и сильными. То, каких мужей имели французы в литературе прошлого столетия, кажется поистине необычайным. Я был потрясен, едва лишь взглянув на этот труд."

"Произошла метаморфоза тысячелетней литературы",- сказал Гете,- "которая подросла со времени Людовика 14 –го и теперь находится в полном расцвете. Вольтер же зажег, собственно, такие светочи духа  (Geist) как Дидро, Д¢Аламбер, Бомарше и другие, ибо чтобы рядом с ним быть хоть чем-нибудь, нужно быть многим, а это нелегко."

На наш взгляд, изучение наследия И.В.Гёте выявляет, насколько значительную смысловую нагрузку имеют слова «свободный дух». Становится ясным также, что для раскрытия эволюции в Германии этой философской идеи сам по себе факт использования Гете выражения "freie Geist" не мог бы много значить, если бы оно не совпадало столь точно по своему содержанию с тем, что вкладывает в свое понятие "Freigeist" Фридрих Ницше.

Свободным духом (вариант - умом), по Ницше, обладает тот, кому свойственно свободное парение над людьми, обычаями, законами и привычными оценками. Так же, как и Гете, Ницше употребляет понятие "свободный дух" и "гений" как синонимы, и трактовка гениальности для него включает в себя  представление о господстве гения над природой. 

Таким образом, говоря об истоках понятия  Freigeist  в творчестве Ницше, есть основания предполагать, что здесь мы находим  заимствование, носящее характер творческого, поскольку оно было распространено, помимо области искусства, на сферу этики даже метафизики.