Сыма Цянь

Избранное. (перевод с китайского) М.1956*

Предисловие.

8. Дата рождения Сыма Цяня неизвестна (большинство исследователей считает наиболее вероятным 145 г. до н.э.) Юность знаменитого историка протекала на родине в деревне … Отец его не был богатым человеком, хотя и служил при дворе. Сыма Цянь с детства был приучен к труду. В деревне, как сам он сообщает в предисловии к «Историческим запискам», носящем биографический характер, он занимался земледелием, пас коров и одновременно упорно учился, стремясь проникнуть в тайны прошлого.

Уже в десять лет он знал наизусть основную древнюю классическую литературу. В дальнейшем Сыма Цянь, переехав к отцу в столицу, продолжает своё образование под руководством известных учёных того времени.

11. В обязанности Сыма Цяня входили не только запись событий, составление придворной хроники, но и занятия по астрономии и астрологии. Сыма Цянь был широко образованным, разносторонним учёным своего времени. Он был не только знатоком старины, летописцем, учёным-историком, философм и экономистом , - но и математиком, астрономом и географом.

17. Большинство китайских и европейских учёных утверждает, что Сыма Цянь умер в 86 году до нашей эры.

Сыма Цянь оставил после себя знаменитое произведение – «Исторические записки» («Шицзи»). Они стали известны не сразу после смерти автора.

17. Труд Сыма Цяня состоял из пяти разделов. Об этом он сам говорит в последней главе. В ней он указывает, что написал 12 глав «основных записей» (бэн цзи), 10 глав хронологических таблиц (бяо), 8 глав трактатов , или описаний (шу), 30 глав «наследственные дома» (ши цзя), и 70 глав биографий или жизнеописаний ( ле чжуань).

Всего в труде Сыма Цяня, как он указывает, 130 глав, 526 500 иероглифов.

18. …труд Сыма Цяня охватывает огромную эпоху, насчитывающую две тысячи лет. Первобытнообщинный строй, рабовладельческая эпоха и начало феодализма были объектами изучения Сыма Цяня.

Поистине такого грандиозного исторического труда не было не до Сыма Цяня, ни после его смерти. Сыма Цянь как историк внёс много нового в историческую науку древнего Китая. Новым вкладом в историографию был его метод освещения событий, новым было и построение его произведения – деление на 5 разделов, систематизация богатейшего фактического материала. Наконец, новой по существу была оценка исторических событий, деятельности тех или иных исторических персонажей.

Строго говоря, до Сыма Цяня истории как науки в Китае не существовало, были заложены лишь начатки её. В таких книгах как «Шуцзин» («Книга исторических преданий»), «Чунь цю» («Весна и осень») и комментарий к ней «Цзочжуань» («Комментарии Цзо Цюмина»), «Го юй» («Сказания о царствах»), «Чжань го цэ» (« Планы борющихся царств») и других – не было строго продуманной научной систематизации фактов.

21. Последние 20 глав жизнеописаний группируются главным образом по тематическому принципу: приводятся описания племён и народностей, связанных с Китаем, затем биографии «послушных чиновников», «странствующих рыцарей», конфуцианцев, «жестоких чиновников», «льстецов и подхалимов», «скользких говорунов» (шутов и скоморохов), «торгующих и производящих» и проч. Кроме указанных групп в «Исторических записках»Сыма Цяня вперемежку представлены без обозначения их рода деятельности биографии военачальников, теоретиков военного искусства, дипломатов, философов, поэтов и знаменитых медиков.

(…) Л.Думан

Избранное.

34. У Сыма Си был сын Сыма Тань*, занимавший должность привдорного историка. Он учился астрологии у Тан Ду, постигал смысл «Ицзина»* у Ян Хэ, изучал рассуждения Хуан-цзы о «Дао».

35. Сыма Тань служил на должности главного придворного историка…

Сожалея, что учёные не могли постигнуть сущности этих учений, Сыма Тань написал трактат, в котором изложил основные идеи шести философских школ.*

В трактате говорилось:

«Ицзин» и обширный комментарий «Сицын-чжуань» говорят о единстве Вселенной, но толкую его на сотни ладов: все стремятся к одному и тому же, но разными путями.

Или вот школы «инь-ян», конфуцианцы, моисты, номиналисты, легисты, даосисты – все они во главу угла ставят вопросы управления. Они стремятся к одной и той же цели, но идкут к ней разными путями. В их учениях есть много того, что можно осознать, но кое-что не поддаётся осмыслению.

Как-то я наблюдал за всеми ухищрениями философов школы «инь-ян». Вот они предсказывают великое счастье, а толпа их сторонится; они пытаются грубо навязывать людям своё учение, но люди в большинстве своём испытывают перед ними страх. И тем не менее проповедуемый ими великий порядок смены четырёх времён года отрицать нельзя.

У конфуцианцев слишком обширная учёность, но недостаточное проникновение в сущность явлений. В результате нужно затратить много труда, чтобы их понять, но успех будет небольшой. Вот почему невозможно полностью воспринять их учение. Однако предложенный конфуцианцами этический принцип отношений между государем и подданными, отцом и сыном, установленную ими разницу в положении мужа и жены, старшего и младшего изменять никоим образом не следует.

Моисты слишком ограничены и полностью соблюсти принципы их учения чрезвычайно трудно. Поэтому моизм и не получил широкого распространения.

36. И тем не менее нельзя отбрасывать принцип моистов: «Укрепляй основу и будь бережлив в потреблении». В легизме слишком много жестокости и мало милосердия. Но чётко проведённое легистами различие между государем и подданными, высшими и низшими следует принять в неизменном виде.

Номиналисты учат людей быть умеренными. Они ставят на первое место название вещи и упускают из виду её сушность. Но их принцип «исправления имён» заслуживает внимательного изучения.

Даосисты учат людей направлять все свои силы к единой цели, не оставлять следов, оказывать благодеяние всему живому. Их искусство заключается в том, что они переняли принцип великого порядка у философской школы «инь-ян», взяли понятие добра у конфуцианцев и моистов, и обощили то главное, что есть в номинализме и легизме. С течением времени их учение преобразуется, в зависимости от обстоятельств изменяются принципы. У них нет рецептов на все случаи жизни. Они уславливаются действовать одним способом, а в ходе дела прибегают к другому способу. Вот почему они, не затрачивая больших усилий, добиваются огромных успехов.

Конфуцианцы поступают иначе. Они считают, что государь – это зеркало Поднебесной. Государь должен запевать, а подданные вторить ему, государь должен идти вперёд, а подданные должны следовать за ним. Но при таком положении выходит, что государь трудится, а подданные бездельничают. И когда дело доходит до управления государством, то всех желающих трудиться устраняют, а должности получают всякие проходимцы.

Ведь от чрезмерного напряжения дух истощается, от чрезмерных трудов тело дряхлеет А если тело и дух находятся в расстройстве, то нелепым будет и желание стать долговечным как небо и земля.

37. У философов школы «инь-ян» есть свои точные указания, относящиеся к четырём времена года, восьми странам света, двенадцати знакам зодиака и двадцати четырем сезонам. Но при этом нельзя сказать чтобы обязательно процветали все те, кто эти указания выполняет, или гибли или бедствовали те, кто их нарушает.

Вот поэтому я и сказал:» Они пытаются грубо навязывать людям своё учение, но люди в большинстве своём испытывают перед ними страх».

Ведь и без того ясно, что весною всё рождается, летом созревает, осенью собирают урожай, а зимою хранят его в кладовых. Это великий неизменный закон природы. Если бы не было такой последовательности, не существовало бы и законов развития Поднебесной.

Поэтому я и сказал: «Проповедуемый ими великий порядок смены четырёх времён года отрицать нельзя.»

Конфуцианцы считают «Шесть умений»* законом для каждого человека. Конфуцианские каноны и комментарии к ним исчисляются тысячами и десятками тысяч томов. За целый год не постигнешь до конца их учения, за целый год не изучишь их обряды.

Поэтому я и сказал: «У конфуцианцев слишком обширная учёность, но недостаток проникновения в сущность явления, и в результате нужно затратить много труда, чтобы понять их, но успех будет небольшой.»

Но установленные конфуцианцами правила отношений между государем и подданными, между отцом и сыном, а также порядок подчинения жены мужу и младшего старшему – никакая философская школа изменить не может.

«Восхваляя справедливый путь правления императоров Яо и Шуня и отмечая их добродетельное поведение, Мо-цзы* тоже говорил: «Залы возвышались всего на три чи, к ним вели земляные лестницы из трёх ступеней.

38 Крыши покрывались неподрезанным тростником, с дубов не снимали кору.

Все ели из глиняной посуды, пили из глиняных чашек. Пища состояла из необрушенного риса и проса, похлёбка из гороховой ботвы.

В жаркие дни носили одежды из грубой ткани, зимой одевались в оленьи шубы.

Когда хоронили покойников, гробы делали из тунгового дерева толщиной в три цуня.

Когда оплакивали покойников, до конца не изливали свою скорбь в слезах. Такие похоронные обряды были равно обязательными для всех.

Если бы подобные законы устанавливались для всей Поднебесной, не было бы различий между знатными и простыми.»

Однако в разные времена люди живут по-разному. Мир изменяется и вместе с ним меняется и жизнь.

Поэтому я и сказал: «Моисты слишком ограниченны, и полностью соблюсти правила их учения чрезвычайно трудно.»

Но принцип «укрепляй основу и будь бережлив в потреблении» указывает путь, ведущий к достатку в семье. В этом сильная сторона учения Мо-цзы, и ни одна философская школа не может её отбросить.

Легисты не отличают ближних от дальних, благородных от подлых, всех ставят в ряд перед законом. В таком случае падает уважение к тому, кого следует уважать, пропадает почтение к тому, кого следует почитать.

Учение легистов можно применять лишь на коротком отрезке времени; для продолжительного применения оно не пригодно.

Поэтому я и сказал: «В легизме слишком много жестокости и мало милосердия.»

Вместе с тем, если уважать государя, чётко разграничить обязанности каждого, никто не сможет тогда

39. превысить своих прав. Против такого положения легистов не сумеет возразить ни одна философская школа, пусть их будет даже сто.

Номиналисты надоедливы и мелочны в своих исследованиях, они не терпят возражений против их идей; они совершенно не считаются с человеческими ощущениями.

Поэтому я и сказал: «Номиналисты учат людей быть умеренными. Они ставят на первое место название вещи, совершенно упуская из виду её сущность.»

Если даже руководствоваться только названием, не затрагивая существа вещи, в трёх случаях из пяти не ошибёшься,- над этим тоже следует призадуматься.

Даосисты провозглшают недеяние. Они говорят: «Небытие не действует». Принципы даосистов легко осуществить в жизни, но понять их выражения чрезвычайно трудно.

В основу своего учения даосисты кладут пустоту и недеяние, их метод – выявление и следование причинным связям. Коль скоро нет ничего телесного и нет постоянной формы, можно познавать природу вещей. В ней есть определённая закономерность. Никакая вещь не возникает раньше времени и не создаётся позже времени. Поэтому и оказывается возможным стать повелителями всего живого.

Есть у них способ или нет для совершения какого-нибудь дела - безразлично: лишь бы уловить подходящий момент.

Есть мера или нет меры – для них всё равно: лишь бы удалось приспособить своё искусство к природе вещи.

Поэтому я и говорю: «Учение мудреца только тогда бессмертно, когда в нём отражаются изменения времени».

Неосязаемость – вот постоянное свойство Дао. Причинные связи – вот путеводная нить, за которую должен держаться правитель.

40. Все подданные в равной мере должны оказывать уважение государю, а государь должен использовать каждого по его способностям.

Если ты беспристрастен, всё сказанное тобою сочтут правильным; если ты пристрастен, все сказанное тобою сочтут пустыми словами.

Если пустые речи не слушают, не бывает безнравственных поступков. Если добродетельные отделяются от непутёвых, оформляется белое и чёрное.

Всё это происходит лишь в том случае, если ты знаешь, кого и где ты хочешь использовать.

Завершается ли то или иное дело успехом? Всё зависит от того, соответствует ли оно великому Дао.

Дао мутнее мутного, темнее тёмного, но оно озаряет своим сиянием всю Поднебесную и во всех проявлениях не имеет названия.

Дух рождает человека, тело даёт ему опору. От чрезмерного напряжения дух истощается, от чрезмерных трудов тело дряхлеет. Когда дух покидает тело, наступает смерть. Мёртвые не воскресают, ушедшие не возвращаются. Всё это понимает и ценит мудрый человек.

С этой точки зрения дух – это основа жизни, тело –вместилище жизни. Какое же есть основание, ещё не утвердив свой дух, заявлять «У меня есть все данные, чтобы управлять Поднебесной?».

_____________________________________________________________

* Ниже приводятся короткие выписки, которые могут пригодиться при изучении темы «Философия Древнего Востока». - А.А.Баталов

* «Ицзин» - «Книга перемен» - древнейший натурфилософский трактат и собрание изречений оракулов. Первоначальный текст его возник, повидимому, в 1Х-V11 вв. до н.э., но в дальнейшем подвергался неоднократным переработкам и дополнениям. Считается традицией одной из канонических книг. – Прим. С.327-328

* Сыма Тань – отец Сыма Цяня.

*Шестью философскими школами древнего Китая, сложившимися в период V1-1V вв., были: 1) натурфилософы (ин-янь-цзя), 2) конфуцианство (жу-цзя), 3) даосизм (Дао-цзя), 4) легисты (законники, фа-цзя), 5) моисты (мо-цзя) назывались по имени основателя школы – Мо Ди, и 6) логики или номиналисты (мин-цзя). –Прим. С.328

* «Шесть умений» или «шесть искусств» (лю-и) – это музыка, этикет, стрельба из лука, управление лошадьми, каллиграфия и математика.- Прим. С.328

* Мо – цзы или Мо Ди (489 – 381 гг. до н.э.) – один из выдающихся представителей древней китайской философии. В основе этического учения Мо Ди лежал принцип «всеобщей любви», противопоставленный конфуцианскому принципу «гуманности» (Жень) и эгоистической морали , индивидуализму Ян Чжу (философа V-1V вв. до н.э.) – Прим. С.328